Ю.Ф. Родиченков
канд. филос. наук, доцент, кафедра гуманитарных
и социально-экономических дисциплин,
Филиал ФБГОУ ВПО «Московский государственный
университет технологий и управления
им. К.Г. Разумовского (Первый казачий университет)»
в г. Вязьме Смоленской области

РАННИЕ РЕЦЕПТУРНЫЕ СБОРНИКИ (VIII–XII вв.), ИХ МЕСТО В ИСТОРИИ И ФИЛОСОФИИ АЛХИМИИ

В XII веке алхимия и алхимические трактаты проникают из арабского мира в Западную Европу. Начинается новая эра Великого искусства, продолжение традиции, начало которой было положено еще в Александрии. Об алхимических трактатах XIII–XVII вв. написано немало, но часто в тени остаются более ранние источники, написанные за несколько сотен лет до известных трудов Альберта Великого и Роджера Бэкона. Ранее появляются весьма примечательные рецептурные сборники на далеком от классических норм средневековом латинском языке, напоминающие трактаты, с которых начиналась александрийская алхимия. В них сухо и кратко изложены прагматичные рецепты, касающиеся, в основном, ремесленных практик. На страницах рукописных сборников представлены рецепты красителей, методики окрашивания, приемы работы с камнями, стеклом, мозаичные работы, приготовление чернил, золочение и многое другое. Самые ранние рукописи известны под названиями «Рецепты мозаичного окрашивания» (лат. «Compositiones ad ningenda musiva») или «Разнообразные рецепты» (лат. «Compositiones variae»). На счет датировки сборников однозначного мнения нет, но наиболее вероятно, что они были составлены в конце VIII – начале IX вв. Многие из рецептов, скорее всего, имеют греческое происхождение и очень близки к Стокгольмскому и Лейденскому папирусам. Явного влияния арабской алхимии в них не прослеживается.
Еще один рецептурный сборник, составленный значительно позже, получил на латинском языке название «Mappae clavicula». На этом названии следует остановиться особо. Слово «mappa» с латинского переводится как «салфетка», «кусок ткани», в названии оно стоит в родительном падеже; «clavicula» означает «ключик» (в латыни это слово женского рода). То есть всё название можно перевести как «Ключик салфетки», что, собственно говоря, не имеет смысла. Есть версия, что переводчик с греческого сделал ошибку – слово «хейрокметон» (греч. χειρόκµητον), которое можно перевести как «сноровка» или «ловкость мастера», тот, кто переводил рецепты, спутал со словом «хейромактрон» (греч. χειρόµακτρον) – «салфетка». Таким образом, правильнее было бы перевести название как «Ключик к мастерству». Тогда все становится понятным, тем более, что содержательно эти рукописные сборники представляют собой самую раннюю алхимическую практику, далекую от философских построений и духовных откровений.
«Mappae clavicula» датируется X–XII вв.; в состав этой книги вошла большая часть содержания из рукописей, известных под названиями «Рецепты мозаичного окрашивания» и «Разнообразные рецепты». В этой книге прослеживается и арабское влияние: в тексте можно встретить слова арабского происхождения. Рассмотрим некоторые из рецептов, представленных в «Mappae clavicula». Иглянка, которая является исходным ингредиентом, – это игольчатый прибрежный моллюск, он также называется мурекс или багрянка. Рецепт получения пурпура из этих моллюсков известен с глубокой древности. О пурпуре, полученном подобным способом, упоминают еще древнеегипетские тексты за 1600 лет до н.э.
«Пурпурный краситель из иглянки. Иглянки встречаются во всех морях, реже – у островов. Это маленькая раковина, внутри которой есть место для крови, кровь же краснопурпурная, из нее делается пурпурный краситель. Она собирается так. Возьми иглянку и собери кровь вместе с плотью, возьми также немного соленой морской воды и помести взятое из раковины в эту воду, налив ее в горшок» (Mappae clavicula, № 127 (номер приводится в соответствии с нумерацией рецептов по [1])).
Следующие рецепты посвящены окрашиванию кожи.
«Окрашивание кожи в зеленый цвет. Разложи кожу на камне и скобли ее с обеих сторон бритвой. Возьми соли с мукой и медом, перемешай все, дай им забродить, и пусть кожа пролежит там ночь или две. Повесь ее на солнце, затем разотри ее, окрась ее медью и снова разотри» (Mappae clavicula, № 230А). Под медью здесь скорее всего понимаются соли меди, скажем, ярь-медянка, медная соль уксусной кислоты, она активно использовалась алхимиками всех времен.
Другой рецепт предлагает еще один способ и иной состав красителя для окрашивания в тот же цвет, но излишне приводить его полностью. Остановимся лишь на том, как предлагается
подготовить кожи к работе.
«Снова окрашивание кожи в зеленый цвет. Возьми очищенные от шерсти кожи так, как мы говорили ранее, обработай их в навозе, затем – в квасцах. После того, как вынешь из протравки, зашей их в мешки». (Mappae clavicula, № 232).
Некоторые исследователи высказывали мнение, что автором-составителем «Mappae clavicula» был англичанин Аделард Батский (ок. 1080 – ок. 1160), известный философ и переводчик.
Он изучал логику и натурфилософию, обучался в Туре и Лане, много путешествовал по Европе и Азии. Автор ряда трактатов, среди которых такие, как «Естественные вопросы, или Физика», «О тождестве и различии». Вероятно, он был первым, кто перевел на латинский язык знаменитый математический труд Евклида (умер между 270 и 275 гг. до н.э.). А был ли автором «Mappae clavicula» действительно Аделард Батский, точно установить вряд ли возможно, так как никаких определенных данных на этот счет нет. Аделард первёл также «Начала» – астрономические таблицы знаменитого персидского математика и астронома Аль-Хорезми (ок. 783 – ок. 850).
Еще один трактат, который следует отметить, – это «Книга жрецов» (лат. «Liber sacerdotum»), также переведенная с арабского. Скорее всего, он был написан в X веке на арабском языке, а затем был переведен на латынь, вероятно, в XI–XII веках. Один из рецептов, приведенных в этой книге, описывает, как писать золотыми чернилами: «Если желаешь писать золотом на пергаменте или дереве, возьми кувшин молока и размешай в нем немного шафрана. Пиши этим буквы или цифры, а затем отложи написанное в сторону до следующего дня. Тогда возьми кусочек золота и положи его на написанные молоком буквы, двигай его одним пальцем по буквам взад и вперед. То, что ты написал ранее, появится в позолоте» [2, с. 120].
Такого рода книг в IX–XII вв. появилось немало. Большей частью они представляли собой компиляции из греческих, римских и арабских авторов. Одна из таких книг – это трактат «О красках и искусствах римлян» (лат. «De coloribus et artibus Romanorum»), автором ее был некий Ираклий. Правда, лучше его назвать псевдо-Ираклием, так как большинство исследователей считают, что такого человека в действительности не было, а трактат подписан псевдонимом.
Две ее части написаны в стихах и, скорее всего, их стоит датировать X веком, а третья часть – прозаическая – была добавлена другим автором в XII веке. Приведем из нее небольшой отрывок, где приводится способы окраски стекла в красный и шафрановый цвет.
«Если ты хочешь, чтобы [стекло] стало красным, то используй не полностью пережженую золу таковым способом. Возьми медных опилок и сожги их в порошок и положи в сосуд [со стеклом], и будет стекло красным, каковое мы называем гальенум. <...> Шафрановый цвет стекла получается так. Возьми сырой золы, положи в сосуд и расплавь ее, затем насыпь немного песка и, если не ошибаюсь, немного медного порошка, все вместе перемешай. Так получится шафрановое стекло, называемое церазин» [3, с. 228].
В этой книге излагается интересная история, касающаяся одной из легенд алхимии – рецепта получения гибкого стекла. Еще римские источники упоминают о получении стекла, которое не бьется, а лишь гнется и получает вмятины. О нем писали: Петроний (ок. 14 – ок. 66), Плиний (22/24–79), Исидор Севильский (560–636) и другие авторы. Как расхожий анекдот описывает историю о гибком стекле и императоре Тиберии Цезаре (42 до н. э. – 37 н. э.) Петроний Арбитр в своем «Сатириконе».
«Жил-был, однако же, мастер. Соорудил он такую чашу стеклянную, что и разбить нельзя. Понес ее Цезарю в подарок. Ну, допустили его. Протягивает опять же Цезарю – и об
пол ее. Цезарь с переляку прям обмер. А тот чашу с полу поднял – она только помялась чуток, будто медная. Достает он молоток из-за пазухи да чашу-то играючи и выправил – любо-дорого. ... а Цезарь и спроси: “Знает ли еще кто твой рецепт стекольный?” Видишь ты?! А как тот сказал, что никто, повелел Цезарь его обезглавить: дескать, кабы этакую штуку
узнали, так стало бы золота как грязи» (Сатирикон, 51).
Практически так же, только без петрониевского юмора описывает эту историю Исидор Севильский, из XVI книги «Этимологии» которого псевдо-Ираклий и позаимствовал этот сюжет.
Позже предание об утерянном рецепте гибкого стекла перекочует в алхимическое мифотворчество, хотя корнями оно уходит во времена, когда об алхимии еще не было и речи. Одним из самых основательных ранних рецептурных сборников была книга «О разнообразных искусствах». На латыни известны ее списки, озаглавленные по-разному – «Schedula diversarum artium» или «De diversis artibus» Здесь разночтения мы видим даже в падежных окончаниях, что, впрочем, характерно для средневековой латыни. Вероятно, книга эта была закончена около 1125 года, а автором ее считают монаха Теофила (ок. 1070 – ок. 1125). Предполагают, что подлинное имя автора было Рогер из Хельмарсхаузена, и он, став монахом-бенедиктинцем, принял имя Теофил. Трактат «О разнообразных искусствах» состоит из трех книг: в первой из них описывается получение и применение различных красок и чернил, вторая книга посвящена работам со стеклом, а третья – плавке и обработке металлов. Рассмотрим один из рецептов из первой книги, который повествует о получении искусственной киновари.
Глава XII. «О киновари. Если ты желаешь составить киноварь, возьми серы, каковой существует три вида – белая, черная и шафрановая, раздроби ее на сухом камне, добавь к ней две части ртути, равно взвешенные на весах; усердно перемешав, положи в скляницу, закупорь ее со всех сторон глиной, закрой устье, чтобы оттуда не выходил дух, да положи [скляницу] в огонь для усыхания. Обложи ее горящим угольем, а как [содержимое] начнет нагреваться, ты услышишь внутри шум, так ртуть соединяется с горящей серой. Как только шум прекратится, немедленно вынь скляницу и извлеки краску» [3, c. 212].
В трактате Теофила можно найти не только сухое и однозначное перечисление ингредиентов и практические указания изучающему ремесла. Одна из глав третьей книги, посвященная испанскому золоту, представляет особый интерес. Это не просто рецепт-предписание, не просто изложение в стиле «возьми, смешай, разотри», но в этом тексте прорывается то, что на протяжении нескольких столетий будет составлять неповторимость подлинного алхимического трактата – ощущение тайны и недосказанности. А если вспомнить время написания книги, остается признать, что это, по сути дела, первый в Западной Европе алхимический рецепт, во всяком случае, один из первых, полный символики и аллегорий. Это ни что иное, как возвращение к хризопее – златоделию греческой Александрии. Философского камня в этом описании еще нет, но разведение василисков – занятие не менее серьезное, чем поиски легендарного камня мудрецов.
Глава XLVIII. «Об испанском золоте. Есть также золото, которое называют испанским, оно составляется из красной меди, праха василиска, человеческой крови и уксуса.
Язычники, весьма опытные в этом искусстве люди, сотворяли василиска таким способом. Они строили под землей дом, который вверху и внизу со всех сторон был каменный, с двумя окошками, столь маленькими, что едва ли в них мог проникнуть свет; туда помещали двух старых петухов, двенадцати и пятнадцати лет, и оставляли им достаточное количество корма. Когда они становились жирными, то от жары и тучности они совокуплялись и несли яйца. После этого петухов убирали и сажали жабу, которая грела яйца, и кормили ее хлебом. Как только яйца нагревались, из них вылуплялись цыплята мужеского полу, подобные петушиным цыплятам, но по прошествии семи дней у них отрастали змеиные хвосты, и они тотчас, если бы пол дома не был бы каменным, зарылись бы в землю. Их хозяева, чтобы оное предотвратить, готовили медный круглый сосуд большой величины, устья коего сужались. В этот сосуд сажали тех цыплят, затыкали устья медными заклепками и зарывали в землю. Этой землей, которая проникала сквозь отверстия, цыплята питались шесть месяцев. После сего сосуд отрывали и ставили на сильный огонь, пока животные внутри полностью не сгорят. Потом, когда [пепел] остывал, его вынимали и тщательно размалывали и добавляли третью часть крови рыжеволосого человека, высушенная кровь тоже размалывалась. Эти две составляющие смешивались с острым уксусом в чистом сосуде. Затем брали тончайшие пластины красной меди и по ним мазали тем составом с обеих сторон и помещали в огонь. Когда они раскалялись, вынимали и гасили в том же составе и промывали до тех пор, пока этот состав полностью не проест медь, и оное принимало тогда вес и цвет золота. Это золото пригодно во всех работах» [3. c. 289–290].
Еще один автор, на которого стоит обратить внимание, рассматривая ранние западноевропейские рецептурные сборники, – это Марк Грек. Каково было подлинное имя автора, и кем он был в действительности, сейчас установить, наверное, уже невозможно. Скорее всего, он и правда был греческого происхождения. Трактат, который он написал, называется «Книга огней для сжигания врагов» (лат. «Liber ignium ad comburendos hostes»). Он представляет собой небольшую подборку рецептов на латинском языке и написан был, вероятно, в конце XII – начале XIII веков. Марк Грек описал, как получить различные горючие вещества и применять их в практических, больше частью военных, целях. В частности, в этой книге представлен один из первых в Европе рецепт получения пороха. Автор излагает его так.
«Возьми один фунт живой серы, два фунта виноградной лозы или древесного угля из ивы, а также шесть фунтов селитры. Измельчи эти три [вещества] на мраморе в мельчайший порошок» [4, c. 6]. В этом же трактате Марк Грек описывает и получение алкоголя дистилляцией вина. Полученную жидкость он называет «горючей водой» (лат. «aqua ardens»).
Без ранних латинских рецептурных сборников трудно представить себе период становления средневековой алхимии Западной Европы. Уже в них мы сталкиваемся с переводами с
греческого и арабского языков, но основной поток трудов по алхимии начнется немного позже – с «Книги о составе алхимии» (лат. «Liber de compositione alchemiae») [5], знамиенитого перевода с арабского, выполненного Робертом из Честера (лат. Robertus Castrensis) в 1144 году. Это еще не классические алхимические трактаты, но в них уже намечаются основные черты европейской алхимической философии. Это – первые примеры удивительного феномена, реализованного в трактатах Высокого Средневековья, в которых в неповторимом единстве соединяются герметическая философия и рецептурная лабораторная практика.

Список литературы:
1. Smith C.S., Hawthorne J.G. Mappae clavicula: a little key to the world of medieval techniques // Transactions of the American Philosophical Society. 1974. Vol. 64, part 4. P. 1–128.
2. Toulmin S., Goodfield J. The architecture of matter. Chicago, London: The University of
Chicago press, 1984.
3. Книга тайн. Секреты мастерства: СПб.: Азбука-классика, 2007.
4. Marcus Graecus. Liber ignium ad comburendos hostes. Paris: De L`Imprimerie de delance
et Lesueur, 1804.
5. Morienus. Liber de compositione alchemiae // Bibliotheca chemica curiosa: T. I–II. Geneva:
Chouet, De Tournes, Cramer, Perachon, Ritter & De Tournes, 1702. T. I.

цитируется по "Приволжский научный вестник", №12-1 (40)-2014