Знайте, мой брат, что я дал этой книге специальное название «Книга Монаха», так как это - мой обычай, чтобы приписать все знание его обладателю, особенно если оно больше нигде не встречается. Если бы мое знание и знание моего счастливого Мастера так неразрывно не смешивались, то мои трактаты, которые появились благодаря ему, не упоминались бы здесь. Однако, через знание которое он передал мне, я стал частью его, поскольку сын - часть отца, и я завишу от него как часть от целого. В таких случаях между моим знанием, которое я опишу здесь, и знанием которому я учился у него, не может быть никакого различия, и в истинном смысле является все одним и тем же. Так как он имел обыкновение повторять ту же самую идею во многих видах слов и разъяснил ее мне с различных точек зрения и развивал ее в различных формах, его знание не принадлежит одному из нас, за исключением некоторых, очень редких вещей, в которых он преследовал специальные цели, все это я описал в связи со специфическим содержанием в 600 главах «Китаб ад-Дамир» и в других моих книгах, например, «Аль Имам». Так как этот вид процедуры характерен для того монаха, и я не слышал, что бы это было описано кем - либо еще, я впал в сомнение и боялся, что это побудит меня подозревать своего Мастера в нечестности. Но когда я приехал к нему снова и спросил его относительно этого предмета, почему он не включил его в то знание, которое он доверял мне, он сказал: «Джабир, как могли мои объяснения об этом предмете оставаться скрытыми от тебя, так как ты сам описал их со многих точек зрения?» Я ответил: «Я не помню это, Мастер.» Вслед за этим он отсылал меня к соответствующим книгам и говорил: «Во-первых – «Китаб ат-Таджими» и во-вторых «Объединенные Процедуры», каждая из которых описывает ту же самую процедуру.» После чего я возвратился к своим книгам и изучил их. Я смотрел снова на эти две книги и нашел, что он был прав. Теперь я знал, что его знание не опускает ничего имеющего отношение к предмету, даже при том, что люди более низкой научной квалификации думают, что его знание не включает все. Однако, я считаю правом описать процедуру его словами, чтобы мои книги здесь были полны во всех отношениях, и нападавшие не имели бы никакого шанса успеха. Как тогда, может быть возможным, брат, что бы я мог найти кого-то, кто мог опровергнуть даже малую часть этих божественных наук, разъясненных мной? Когда я говорю, что "нападавший" я подразумеваю в действительности "противоречащий". Вы должны иметь это ввиду. Знайте, что я учился с этим монахом в течение некоторого времени после того, как я учился у моего учителя Хабри, да благословляет Бог его дух! Я всегда желал видеть его, так как я услышал, что он принял науку от Мориена. Халид бен Язид отослал людей как наблюдателей и шпионов, чтобы найти Мориена, и наконец он застал его на пути к Иерусалиму, и каждый год он дарил ему много золота. Когда Мориен умер, ему наследовал этот монах. Когда мой учитель Хабри умер, я чувствовал, что великую тоску по тому монаху, и мне сказали, что он находится где-то в Сирийской пустыне. Таким образом я намеревался искать его и в конечном счете нашел его и научился у него этой необычной обработке Камня. Он обладал большим знанием; однако, во всем его знании я нашел только что одна эта процедура поразительна. Следовательно я ограничился описанием этой процедуры в этой книге, я клянусь, без любого изменения, после того, как я попробовал это лично, и это оказалось правильным. Когда я столкнулся с ним, я спросил его, почему он остался в пустыне и как он мог остаться там и работать, так как было настолько трудно получить необходимое оборудование в пустыне, поскольку он жил далеко от любой цивилизации и ничего не имел, чтобы испытать препараты, никакого оборудования. Его ответ был: «фермент, который я имею со мной, достаточен для меня, чтобы быть в состоянии работать непрерывно, и если бы я желал, то я мог бы сделать это здесь, в этом месте.» Когда я вслед за этим спросил с тем, какая же это процедура и какое оборудование, он смеялся и сказал: «самым коротким способом и с самым простым оборудованием.» Я сказал: «Проинструктируйте меня в этом, так, чтобы я мог разделить Ваше знание и мог сообщить другим о нем от Вашего имени; хотя я долго занимаюсь этой наукой, я не могу обойтись без учителя во многих отношениях.» Он спросил меня: «Согласно методу трижды мудрого Гермеса?» и я ответил: «Который из его методов, так как я знаю большинство из них?» Он сказал:« Метод, который он описывает в его книге сыну Тату». Я сказал: «не доверяю я словам прежде, чем я не видел процедуру; поскольку я считаю невозможным, что можно достигнуть этой цели через обычную процедуру, которая не продолжается согласно теории весов и без сублимации и дистилляции, без окисления и гниения.» Он сказал: «Пойдем со мною, и я покажу.» И он пошел со мной в одну из старых пещер, которую он ремонтировал. Там внутри он разрыхлил часть почвы. После он вырыл две борозды, напоминающие лисью нору, только они проникали глубже в землю, и он соединил их посредством длинного пути в скале. Тогда он взял часть глины с пола, увлажнял это и месил это, придав этому форму курильницы и затем оставил сохнуть. Когда все высохло, он установил это как крышку над выкопанной впадиной. Ножом он обрезал точно края, пока это не соответствовало форме ямы и подводных путей. Тогда монах взял мясо недавно убитого животного, смешал это со всеми его соками и месил это с частью масла, которое он использовал для своей лампы при освещении ночью, пока этого не положил в ту впадину как небольшой шар. Поверх этого он расположил готовую глину, хворост в необходимом количестве положил на вершине и разжег это. Когда все было в огне, он оставлял это в покое, и мы оба вышли из пещеры. Мы сели и разговаривали. Я нашел его процедуру странной и задался вопросом о ее смысле. Я не знал, что он хотел получить с помощью этого. Я знал, что масло сожжет те компоненты с помощью высокой температуры огня, и появившиеся духи были бы пригодны только для сублимации и получения тинктуры, окрашивающей только поверхность металла. Спустя два часа после рассвета он сказал: «Пойдем и посмотрим, что случилось с нашим камнем с помощью этой процедуры.» Мы вошли. Огонь был полностью погашен. Он сбросил пепел далеко, с небольшим количеством травы и убрал место. Тогда он поднял глину. Вещество было сожжено, как я и полагал заранее. Там показалось мерцание духа, который был сублимирован. Я не сомневался, что тело было разрушено. Он поднял это и вынул вместе с пеплом, вид которого удивил меня. Когда он убрал это место, он пошел к выкопанному пути, и положил туда кое-что, в форме желудя. Оно светилось и мерцало весьма сильно. Место это не было чистым, там была часть грязи и черного масла, и это было вокруг того, что он положил туда. Тогда он вынул немного ртути, покрыл ею тот желудь и накрыл все прекрасным пеплом. Тогда он разжигал маленький огонь по силе не больше чем нужно, что бы расплавить воск. Когда это стало теплым, я услышал сильное сотрясение, и боялся, что ртуть полетит на наши лица. Я отступил, но он раскрыл место, и затем оказалось, что ртуть превратилась в пламенный красный камень, более красивый чем что-нибудь, что я когда-либо видел. Он сказал мне: «Это - моя процедура, Джабир.» Я изучил это от него и знал, что это составило большую часть его знания. Я клянусь, что я ничего не опустил здесь. Это то, что Вы должны знать, и действовать правильно в соответствии с этим, и с божьей помощью. Так как мы при этом достигли конца процедуры монаха, мы закончим книгу и займемся вещами, которые следуют после этого.
Да, интересно... познавательный текст и "живой" перевод. Вспомнила, как в детстве у края глиняного оврага мы выкапывали палочками различные углубления (формы). А потом, расплавляя на костре олово, выливали причудливые фигурки... И это в ХХ веке(!)... Дикари, одним словом. Фигурки, к сожалению, не сохранились. ...Только запахи, звуки и тепло.
