И как Гермес - алхимии учитель,
(Лап его капкан разжать).
Не к золоту стремится победитель...
А сам он хочет златом стать.

La pietra non è pietra e pur è pietra
E si trova nel mar che non è mare
E ivi nota, e pur non sa notare
E l’uom la segue, e pur da lei s’arretra.

È negra e pur è bianca, e bella e tetra
Si trova e pur non trovasi a comprare
E ben ch’è vile è tra le cose care
Essendo un Ciel che sol dal Ciel s’impetra.

Ognuno n’ha, nessuno la possiede;
Da noi sta lungi, e pur ci sta vicina
E l’occhio l’ha davanti e non la vede.
Sta sopra un colle, e quel non è collina,
Vive in un monte e in quello non risiede;
Fortunato è colui che l’indovina.

И, скорее, не перевод, а попытка личного прочтения:

Камень этот – не камень, но камень камней.
В море он возлежит, что не море совсем.
Здесь он виден, но только заметен не всем.
Кто за ним поспешит, удалится быстрей.

Он и чёрен, и бел; и красив, и ужасен.
Отыскать его можно, но не купишь нигде.
Мерзок он средь того, что в высокой цене:
Неба каменный свод – создан Солнцем – опасен.

Он у всякого есть, обладать им мечта.
Далеко он от нас; ближе к нам не найти.
Хоть пред взором, но суть его нам не видна.
На холме возлежит – то не холм воплоти;
Жить в горе заточён, только то не гора.
Счастлив каждый из тех, кто смогли обрести.

см. "Поэтический конкурс (почему бы и нет?)" на Carmen Charonis:
http://organon.cih.ru/blogs....y-i-net

(фрагмент)

«Deesse engendre-amours, germeuse Citheree ...
Ta vertu genitrice espands égallement
Dans les reins amoureux de chacun element.
Comme au grand univers ta fécondé influence
Par l'esprit general à tout donne naissance.
C'est pourquoy de ton nom nostre terre on appelle,
Car nostre Hermaphrodit est conceu & nay d'elle,
Apres qu'estant recuitte au bouillon de son eau.
De sa tombe funeste elle a fait son berceau.
Gentille Salmacis, que tu vis glorieuse
D'embrasser le subject de ta flame amoureuse,
Baignant un corps si noble & des membres si beaux,
Dans le flot cristallin de tes larmeuses eaux!
Honteux adolescent, ton heureuse infortune
Te rend en t'offençant cette gloire commune:
Soit que ton double sexe à ses flots s'unissant
Tu sois fait pour produire Agent ou Patissant!
Mais qui est le docteur tant subtil & tant sage
Qui prouvant par exemple ou monstrast par usage.
Qu'on puisse unir deux corps, de centres si divers
Que l'un aspire au Ciel, l'autre aspire aux enfers,
Qu'en muant leur Nature, & changeant leur substance?»

«Любовь приносящая богиня, полная семени Киферея(1),
Твоя порождающая сила одинаково сильна
В страстных телах каждого элемента.
Также как и в великой Вселенной твое плодородное влияние
Дарует рождение, Духом твоим находящимся всюду.
Именно поэтому мы называем свою землю твоим именем,
Ведь наш Гермафродит зачат и рожден этой землей,
После приготовления в отваре из собственной воды,
Из собственной могилы сделана колыбель.
Нежная Салманкида(2), которую ты видел блистающей
Обнимает причину любовного пламени,
Купая благородное тело с такими прекрасными членами
В хрустальном потоке с водой подобной слезам!
Застенчивый подросток, твое счастливое поражение
Даст вам соединение в общей славе.
Твой пол двойной служит для объединения с потоками этой воды,
Ты создан таким, что бы давать и воспринимать(3).
Найдется ли ученый столь утонченный и мудрый
Что сможет доказать или продемонстрировать
Возможность объединения двух тел, столь разной природы,
Ведь одно из них стремиться к небесам, второе направляется в Ад
И только превращая их Природу и изменяя субстанцию [их можно соединить].»

1 - эпитет Афродиты
2 - нимфа, возлюбленная Гермафродита
3 - буквально: "быть Агентом и Воспринимающим"

Салмакида и Гермафродит купаются в галикарнасском источнике:

postgardner, спасибо.

Переводчик добросовестно поработал над содержанием...
но не радует, что в процессе перевода, было утеряно остальное.

А поэтическое мастерство автора действительно выдающееся, все-таки придворный поэт Генриха III.
Не часто встречаешь поэта, серьезно занимавшегося алхимией (а не просто писавшего на темы алхимии). Обычно наоборот: алхимики обращались к поэзии (как правило среднего качества).

Вот еще немного мэтра Кловиса, хоть это и не о алхимии (хотя... ):

Combien, combien de fois, au soir sous la nuit brune,
Errant comme un taureau par amour furieux,
Ai-je maudit le sort, la nature et les dieux,
Le ciel, l'air, l'eau, la terre et Phébus et la Lune !

Combien, combien de fois, d'une fuite importune,
De soupirs embrasés ai-je éventé les cieux,
Et d'un double torrent ruisselé de mes yeux
Ai-je fait un séjour à quelque autre Neptune !

Combien ai-je invoqué, par les ombreux détours
Des bois remplis d'effroi, la mort à mon secours,
Et souhaité me voir Prométhée ou Protée !

Mais hélas maintenant - dont je suis en fureur -
Je suis plus malheureux, connaissant mon erreur,
Que ne furent jamais Protée et Prométhée !

… мда, простить себя – самое сложное.

Кстати, плохое знание языка так и не позволило мне почувствовать раскаяние героя. По-моему, так он просто смеётся над нами. Это я вам как скоморох говорю. "Рыбак рыбака..."
Возможно, в отрывок вкралась неточность. Может быть всё таки не "effroi", а "effronterie" ?
И насчёт "jamais", вспомнилась пословица "зарекалась девка на двор ходить!" Грубо, но отражает истинное положение вещей.

....Насколько серьезна и важна «натурфилософская», алхимическая подпитка для Донна, видно из анализа одной из самых популярных эпиграмм, написанной поэтом после участия в морской экспедиции графа Эссекса, где ситуация морского сражения изящно сжата до нескольких рифмованных строк - если не знать одного подтекста:

The Burnt Ship

Out of' а fired Ship, which, by no way
But dгowing, cou1d be rescued from the f1ame,
Some men leap'd forth, and ever as they саmе
Neer the foes ships, did bу tl1eir shot decay;
So all were lost, which in the ship were found,
They in the sea being burnt, they in the burnt ship drown'd.

Из охваченного пламенем корабля, которому остается
лишь / Затонуть, некоторые, чтобы спастись от огня, / Бросались
в воду, но лишь подплывали / К вражеским судам, как
находили свой конец; / И так погибли все, бывшие на том судне: /
Они горели в море и тонули в пылающем корабле.//

Перед нами, казалось бы, парадоксальная, однако вполне реалистическая зарисовка. Но не будем спешить. В алхимических трактатах процесс поисков Камня часто описывался как странствие или плавание [1]. Об этом особо говорит такой авторитетный адепт, живший уже в нашем столетии, как Фулканелли, когда он интерпретирует изображение корабля и плавающего в океане Философского камня, представленное на барельефе фонтана во дворике парижской Консерватории искусств и ремесел [18, 34-43; III. ХХVIII]. Мы же укажем на два современных Донну текста: «Тонкую аллегорию, посвященную тайнам алхимии» Михаэля Майера [24], где получение камня представлено как многотрудное и полное опасностей путешествие, и «Краткое изложении Философии природы» Томаса Карнока, созданное, очевидно, во второй половине XVI в. У Карнока мы читаем:

All which tyme to Land we shall not passe,
No although our Ship bе made of Glasse,
But all tempest of the Aire we must abide,
And in dangerous roades mаnу tymes to ride;
Bread we shall have none, nor yet other foode,
But only faire water descending from а Cloude:
The Moonе shall us burn so in processe of tyme,
Тhat we shall bе as black as men of Inde:
But shortly we shall passe into another Clymate,
Where we shall receive а more purer estate;
For this our Sinns we make our Purgatory,
For the which we shall receive а Spirituall body:
А body I say which if it should bе sould,
Truly l say it is worth his weight in Gold [31, 292]

Всё это время мы не должны приближаться к земле, / Хотя
корабль наш сделан из стекла, / Однако должны избегать
мы всячески воздушных бурь, / И многократно следовать опасными
путями; / Ни хлеба не должно быть с собою у нас, ни
иной еды, / А лишь пламенеющая вода, что нисходит из облаков: /
Луна столь обожжет нас за это время, / Что мы почернеем,
как индусы: / Но вскоре прибудем мы туда, где климат
иной, / И там мы получим очищение; / Ибо это из-за грехов
наших мы создали сие Чистилище, / Чтобы получить в нем
духовное тело: / Тело, которое, как сказано мной, если /
Истинны мои слова, ценно, как слиток золота.

Здесь «кораблем» назван сам алхимический сосуд - алембик, и упоминается пламенеющая вода.
Этот кажущийся оксюморон кочует в алхимии из текста в текст. Так, у медика и алхимика Саймона Формана (1552-1611), больше известного историкам английской литературы тем, что в его дневнике 1611 г. содержится единственное дошедшее до нас аутентичное описание шекспировских постановок в театре «Глобус», в алхимическом стихотворном трактате «О разделении Хаоса» говорится:

The water to the fire is most Enemie;
Therefore, kepe fier in water, and moisten that is drie... [6,58].

Вода - главный враг огню; / Потому сохраняй огонь
в воде и увлажняй сухое...

Полностью читать на:http://www.svonz.lenin.ru/articles/Nesterov-John_Donn.html

Добавлено (04.02.2010, 23:23)
---------------------------------------------
"... Хор и эхо
Круча над кручею,
Чаща дремучая
С пнями, корягами,
Мхами, оврагами.
Воды - живители
Пустынножителей.
Львы к ним у пропасти
Ластятся с кротостью,
Чтя сокровенное
Место священное.
Pafcer exstaticus
Отец восторженный
(поднимаясь и опускаясь в воздухе)
Жар сверхъестественный
Муки божественной,
Сердце пронзи мое,
Страстью палимое,
Копьями, стрелами,
Тучами целыми.
Корка под палицей
Треснет, развалится,
Мусор отвеется,
Сущность зардеется,
Льющая свет всегда
Вечной любви звезда.
Pater profundus
Отец углубленный
(в нижней области)
И высящиеся обрывы
Над бездной страшной глубины,
И тысячи ручьев, шумливо
Несущиеся с крутизны,
И стройность дерева в дуброве,
И мощь древесного ствола
Одушевляются любовью,
Которая их создала.
И то же чудо, дива дивней,
Обрушивается с небес,
Потоками косого ливня
Клоня шатающийся лес.
Нет-нет и молния ударит,
Все слепнет на ее свету,
Но более уже не парит,
Гром разгоняет духоту.
Все эти громы, и лавины,
И ливни - вестники любви.
Души остывшей сердцевину
Грозой такой же оживи!
Где дух мой пленный, как в темнице,
Томится в немощной плоти,
Дай, боже, мыслям проясниться
И сумрак сердца освети!"

( Из поэмы И. В. Гете “Фауст”)

Мимо белого яблока Луны,
Мимо красного яблока Заката
Облака из неведомой страны
Всё летят и спешат, спешат куда-то.

О-облака, черногривые лошадки,
О-облака, что вы мчитесь без оглядки?
Не смотрите вы, пожалуйста свысока,
А по Небу прокати-ите нас Облака!

Добавлено (17.02.2010, 10:17)
---------------------------------------------
В тиши перевала,
где скалы ветрам не помеха,
помеха
На кручах таких, на какие никто не проник,
никто не проник,
Жило-поживало весёлое горное,
горное эхо,
Оно отзывалось на крик -
человеческий крик.

Когда одиночество комом подкатит под горло,
под горло,
И сдавленный стон еле слышно в обрыв упадёт,
в обрыв упадёт,
Крик этот о помощи эхо подхватит,
подхватит проворно,
Усилит и бережно в руки своих донесёт.

(В. Высоцкий, "Расстрел горного эха")

Добавлено (17.02.2010, 10:51)
---------------------------------------------
Сам виноват - и слёзы лью и охаю:
Попал в чужую колею глубокую.
Я цели намечал свои на выбор сам -
А вот теперь из колеи не выбраться.

Крутые скользкие края
Имеет эта колея.

Я кляну прложивших её -
Скоро лопнет терпенье моё -
И склоняю как школьник плохой:
Колею, в колее, с колеёй...

Но почему неймётся мне - нахальный я, -
Условья, вобщем, в колее нормальные:
Никто не стукнет, не притрёт - не жалуйся -
Желаешь двигаться вперёд - пожалуйста!

Отказа нет в еде-питье
В уютной этой колее.

И живо себя убедил:
Не один я в неё угодил, -
Так держать - колесо в колесе! -
И доеду туда, куда все.

Вот кто-то крикнул сам не свой: "А ну пусти!" -
И начал спорить с колеёй по глупости.
Он в споре сжёг запас до дна тепла души -
И полетели клапана и вкладыши.

Но покорёжил он края -
И шире стала колея.

Вдруг его обрывается след...
Чудака оттащили в кювет,
Чтоб не мог он нам, задним, мешать
По чужой колее проезжать.

Вот и ко мне пришла беда - стартёр заел,
Теперь уж это не езда, а ёрзанье.
И надо б выйти, подтолкнуть - но прыти нет -
Авось подъедет кто-нибудь и вытянет.

Напрасно жду подмоги я -
Чужая это колея.

Расплеваться бы глиной и ржой
С колеёй этой самой - чужой!
Тем, что я её сам углубил,
Я у задних надежду убил.

Прошиб меня холодный пот до косточки,
И я пршёлся чуть вперёд по досточке.
Гляжу - размыли край ручьи весенние,
Там выезд есть из колеи - спасение!

Я зрязью из-под шин плюю
В чужую эту колею.

Эй вы, задние, делай как я! -
Это значит - не надо за мной,
Колея это - только моя,
Выбирайтесь своей колеёй.

(В. Высоцкий, "Чужая колея")

Вот как непонимание порой
Способно дружбу подменить враждой,

Как может злобу породить в сердцах
Одно и то ж на разных языках.

Шли вместе турок, перс, араб и грек.
И вот какой-то добрый человек

Приятелям монету подарил
И тем раздор меж ними заварил.

Вот перс тогда другим сказал: "Пойдем
На рынок и ангур приобретем!"

"Врешь, плут,- в сердцах прервал его араб,-
Я не хочу ангур!Хочу эйнаб!"

А турок перебил их: "Что за шум,
Друзья мои? Не лучше ли узюм?"

"Что вы за люди:! -грек воскликнул им.-
Стафиль давайте купим и съедим!"

И так они в решении сошлись,
Но, не поняв друг друга, подрались.

Не знали, называя виноград,
Что об одном и том же говорят.

Невежество в них злобу разожгло,
Ущерб зубам и ребрам нанесло.

О, если б стоязычный с ними был,
Он их одним бы словом помирил.

"На ваши деньги,-он сказал бы им,-
Куплю, что нужно всем вам четверым,

Монету вашу я учетверю
И снова мир меж вами водворю!

Учетверю, хоть и не разделю,
Желаемое полностью куплю!

Слова несведущих несут войну,
Мои ж - единство, мир и тишину".

Руми

Если я чего решил - я выпью обязательно,
Но к этим шуткам отношусь очень отрицательно.

А оно зелёное, пахучее, противное -
Прыгало по комнате, ходило ходуном.
А потом послышалось пенье заунывное -
И виденье оказалось грубым мужуком!
..........................................
"Так что хитрость, - говорю, - брось свою иудину -
Прямо, значит, отвечай: кто тебя послал,
Кто загнал тебя сюда, в винную посудину,
От кого скрывался ты и чего скрывал?"

Тут мужик поклоны бьёт, отвечает вежливо:
"Я не вор, я не шпион, я вообще-то - дух.
За свободу за мою - захотите ежли вы -
Изобью для вас любого, можно даже двух!"

Тут я понял: это джинн, - он ведь может многое -
Он же может мне сказать "Враз озолочу!"
"Ваше предложение, - говорю, - убогое,
Морды будем после бить - я вина хочу!

Ну, а после - чудеса по такому случаю:
До небес дворец хочу - ты на то и бес!.."
А он мне: "Мы таким делам вовсе не обучены,
Кроме мордобоя - никаких чудес!"

(В. Высоцкий, "Песня-сказка про джинна")