Алхимия и спагирия

Металлы суть тела сложные. Искусственное производство драгоценных металлов возможно.

Ко всем чудесам промышленности, которыми ознаменовался XIX век, я, скромный и неизвестный труженник, прибавлю свой камень на постройку общего здания...
...Я решаюсь сообщить свое открытие публике единственно потому, что его важность прибавит новый блеск к славе моего отечества. Я нашел средство производить искусственное золото; я делаю золото. При этом сообщении я уже слышу возгласы неверующих и сарказмы ученых, но я отвечаю и тем и другим: слушайте и смотрите!
Будучи сначала учеником, а потом преподователем химии в высшей приготовительной школе Нанта, в 1840 году я исключительно посвятил себя изучению металлов... и наконец решился предпринять путешествие в Мексику... После пятилетних розысков и трудов я успел, наконец, сделать искусственно несколько граммов чистого золота... По возвращении во Францию я снова постарался убедится в свойствах полученного мною золота; кристаллизация, вид, плотность, превосходная ковкость, тягучесть, совершенная нерастворимость в простых кислотах, растворимость в царской водке и в щелочных серных смесях, - одним словом, все свойства золота. ... Сравнительные опыты убедили меня в следующем:
Золото, помещенное в сплав в небольшом количестве, способствует искусственному образованию этого металла.
Чистое серебро гораздо труднее переходит в состояние золота, если оно находится в смешении с другими металлами.
Каталическая сила, как я это заметил в своих первых мемуарах, также играет роль при превращении металлов.
Хлор, бром, йод, сера, в присутствии кислородных соединений азота, благоприятствую образованию драгоценных металлов.
Температура 25 градусов и выше благоприятствует исполнению этого явления.
Удачные результаты опытов зависят главным образом от продолжительности операций.

Первый успешный мой опыт был сделан в Гвадалахаре и вот при каких обстоятельствах:
Подвергнув чистую азотную кислоту влиянию солнечных лучей в течении двух дней, я после того бросил в нее опилок чистого серебра, сплавленного с чистой медью в пропорции монетного сплава. Произошла сильная реакция, сопровождающая обильным выделением азотистого газа; потом жидкость была оставлена в покое, и я заметил на дне сосуда обильный остаток нерастворившихся опилок. скопившихся в одну массу. Отделение азотистого газа продолжалось безпрерывно; жидкость оставалась в покое двенадцать дней, после чего я заметил, что скопившийся остаток значительно увеличился в объеме. Тогда я стал прибавлять к раствору немного воды, но осадка при этом не получилось, и я снова оставил жидкость в покое на пять дней. В течение всего этого времени газы не переставали выделяться. По прошествии этих пяти дней я нагрел жидкость до кипения и продолжал эту операцию до тех пор, пока азотистые газы не перестали выделяться; после этого я выпарил жидкость досуха. Вещество получившееся через выпаривание, было сухо, тускло и черновато-зеленого цвета; оно не представляло и следов кристаллизации; не замечалось отложения никаких солей.
Обрабатывая это вещество чистой и дымящейся азотной кислотой в течение десяти часов, я заметил, что оно сделалось светло-зеленым, не переставая быть скопленным в небольших массах; я прибавил новое количество чистой и концентрированной азотной кислоты и снова прокипятил жидкость; только тогда я увидел, как рассыпавшееся вещество приняло блеск и вид естественного золота.
Я собрал этот продукт и пожертвовал большей частью его на то, чтобы сделать целый ряд сравнительных опытов над ним и над чистым естественным золотом; невозможно было найти никакого различия между естественным золотом и золотом, искусственно полученным мною. Вот самое правдивое изложение добытых мною фактов и результатов, постоянно получавшихся мною в Мексике много раз.
Во Франции мне не удалось еще получить тех же результатов, действую при том на большие массы сплавов... Должно ли приписать эти изменения,- которым влияние солнечных лучей помогает столь сильно,- особенному электрическому или магнетическому состоянию, или же азоту, действующему под этим влиянием лучей?... Этого вопроса я не мог решить до сих пор...

(Мемуары Т. Тифферо, представленные автором в Парижскую Академию наук в 1853-1854 годах.)